Катастрофическое наводнение на Далеком Востоке спало, местные обитатели подсчитывают приобретенный вред, а власти, как региональные, так и федеральные, задумываются, как предупредить повторение событий.
Министр регионального развития РФ Игорь Слюняев посреди обстоятельств большого понесённого вреда именовал отсутствие в постсоветский период подабающего внимания к содержанию противопаводковых дамб, также застройку территорий в зоне вероятных подтоплений. «Чрезвычайно принципиально, чтоб в зоне вероятных подтоплений не возникало новых построек и сооружений. Нельзя строить там, куда может придти вода.
Это работа региональных и местных властей, и кстати, этого же просит Градостроительный кодекс Русской Федерации», — заявил министр.
Глава Минрегиона определённо прав. Так, после наводнения будет кардинально пересмотрен генеральный план застройки населённых пт Хабаровского края. «Исходя из нынешних уровней, мы будем пересматривать всю последующую доктрину застройки и все генеральные планы поселений корректировать, чтоб в зоне вероятного подтопления ничего не было либо велась подсыпка до отметок незатопления», — выделил начальник управления архитектуры и проектных работ краевого минстроя Александр Селеменев. В свою очередь депутаты Госдумы выступили с законопроектом об усиление ответственности за застройку территорий в зонах затопления (подтопления).
С одной стороны, инициативы правильные. Но с другой, встаёт вопрос о том, как это будет реализовано на практике, в определенных регионах, которые часто мучаются либо могут пострадать от паводков. Люди с незапамятных времен селились по берегам рек и больших водоёмов, рассуждая просто: «Где вода, там жизнь».
Сейчас, невзирая на все запреты градостроительных регламентов, жить около воды — стильно и престижно. Возводя строения на берегу реки, люди фактически не думают о вероятном наводнении и его последствиях. В конечном итоге по берегам рек и озёр растут целые коттеджные посёлки.
Озвучивать четкие числа нелегальной застройки в зоне затопления наводнением по стране навряд ли возьмётся какое-нибудь официальное ведомство. Если мы скажем, что нелегальная застройка в зоне повторяющегося затопления наводнением существует в каждом регионе, мы, вероятнее всего, окажемся правы.
Взять, например, бассейн Нижней Волги. Там застройка издавна заполучила массовый нрав, и застроенной коттеджами оказалась вся пойма. В конечном итоге Волжско-Камский каскад ГЭС очень ограничен в способности пропуска огромных объёмов воды, ведь в таком случае эти нелегальные постройки могут быть затоплены, а как следует, водохранилища не могут очень отлично биться с наводнениями. Но в какой-то момент огромное наводнение придёт, и все строения в небезопасной зоне будут затоплены.
Четкий масштаб нелегальной застройки в определенных регионах становится известен тогда, когда начинается подсчёт вреда, а пострадавшие ожидают его возмещения — естественно, за счёт страны. О том, что вероятных последствий можно было бы и избежать, выбрав более неопасное место для строительства, пострадавшие предпочитают не мыслить. В таком случае их главный аргумент: «Мы тут 20 лет жили, и ничего не было».
Но, как отмечают учёные, это заблуждение. Территория может затапливаться с периодичностью раз в 100 лет, при всем этом большая вода может приходить и пару лет попорядку. По этой причине уже много лет есть строй нормы и правила, запрещающие серьезное строительство на землях, затопляемых 1 раз в 100 лет и почаще, без адекватных инженерных защит. Если б эти требования производились в том же Хабаровском крае, вред от наводнения этого года был бы намного наименьшим.
Действующими законами предусмотрена административная ответственность владельцев «самостроя», а в отдельных случаях по решению суда может быть осуществлён снос нелегально построенных объектов за счёт собственника. Но навряд ли такие конструктивные меры решат трудности с нелегальной застройкой в зонах повторяющегося затопления в масштабах всей страны. По воззрению неких профессионалов, выходом из сложившейся ситуации может стать непременное страхование зданий, возведённых ниже уровня затопления паводком с вероятностью один раз в 100 лет (как это изготовлено, к примеру, в США). И в таком случае страховая компания будет решать, какой коэффициент применить. В то же время нужно достигнуть, чтоб по каждому водоёму уровень вероятного затопления был определён спецами и нанесён на карты и официально размещен, а в безупречном случае — размечен на местности. Исключительно в этом случае люди будут обдумывать, что живут (либо собираются жить) в зоне реального риска, и действовать с учётом этого.
Со собственной стороны, региональным властям, ответственным за планирование развития территорий, стоит более пристально отнестись к ситуации и по способности ужесточить ограничения строительства жилых домов и других сооружений в зонах, подверженных паводкам, и на примыкающих к ним территориях. Как отмечают в Минрегионразвития РФ, «необходимо установление особых режимов воплощения хозяйственной и другой деятельности, также определения порядка компенсации вероятного вреда от вредного воздействия вод на временами затопляемых территориях на базе их разделения по степени риска затопления, подтопления и другого негативного воздействия вод». В этих целях ведомство направило губернаторам советы об ограничительных мерах при планировании строительства в зонах вероятного затопления и подтопления.
Остаётся возлагать, что грустные действия последних лет, в конце концов, станут толчком к реальному решению этой застарелой трудности.